Колумнист BURO. и искусствовед Анастасия Постригай рассказывает, почему экспозицию «Русские дикие» нельзя так просто взять и пропустить.
колумнист BURO., искусствовед, галерист и ректор Академии Op-Pop-Art
Сразу признаюсь: я очень люблю Музей русского импрессионизма, поэтому для меня любые его проекты по определению становятся must see. Во многих рецензиях сейчас сверкает слово «блокбастер» — будто бы этой выставке не очень к лицу, но одновременно и не поспоришь.
Анри Матисс (которого тоже нежно люблю) говорил: «Я просто хочу, чтобы усталый человек, глядя на мою живопись, вкусил отдых и покой». Многим современникам его искусство казалось вызывающим. Но спустя сто лет экспозиция «Русские дикие» работает именно так, как описывал француз. Это зона комфорта, в которой можно не закапываться в даты и прочую фактуру. Здесь просто хорошо побыть. Даже аудиогид больше для атмосферы и настроения, со стихами и музыкальными отрывками.
Но все же важно было сохранить остроту ощущений, ведь первые зрители фовистов и авангардистов были в шоке. И кураторы придумали элегантный ход. В начале экспозиции нас встречает эксклюзив — единственная в России работа Жан-Мишеля Баскии в соавторстве с Энди Уорхолом. И тут мы видим дерзкую смесь из неприветливых монстров, крокодила и гигантских стейков. Все это в «кусачих», ярких цветах. Выглядит в хорошем смысле возмутительно — ровно так, как когда-то зеленые тени на лицах людей.
Дальше погружаемся в приятные пейзажи, портреты и городские сценки. Но желтые прутья «клетки для диких» продолжают деликатно напоминать, что перед нами — шок-контент для зрителей столетней давности. На этих желтых прутьях рядом с работами русских художников вывешены произведения французских коллег — Марке, Дюфи, Фриеза, Пюи. В настоящую «клетку» в одной из частей зала «заточили» мэтров: Анри Матисса, Андре Дерена, Анри Ле Фоконье, Луи Вальта.
Конечно, наши «дикие» были в курсе экспериментов коллег. Тем более что того же Матисса они могли увидеть в коллекции Щукина. Но в этом диалоге на выставке особенно заметно: русский авангард в экспериментах с цветом пошел своим путем. Даже в игре с восточными мотивами чувствуется культурный код.
Как часто бывает в Музее русского импрессионизма, там есть «секретики» — детали, которые можно не заметить сразу. А знать про них — огромное удовольствие!
Например, в экспозиции рядом размещены две картины художников-супругов. Слева работа Натальи Гончаровой — «Портрет Поля Мака». Мужчина кажется вылитым Есениным, но поэту тогда было лет 15, он еще даже не успел добраться до Москвы. Справа — «Натюрморт с синим чайником» Михаила Ларионова. Что общего между двумя произведениями? Сочный синий! Скорее всего, художники буквально использовали одну и ту же краску.
А одна из картин Роберта Фалька оказалась перевертышем. С двух сторон — два портрета: «Лиза с зонтиком» и «Старуха». Вторую работу обнаружили уже в музее, ее и показывают на выставке. А вот в каталог она не попала, там как раз можно посмотреть на «Лизу».
Еще один «секретик» — уже для моих читателей. В статье о коллекционере Валерии Дудакове я упоминала, как в советское время он нашел на чердаке «грязную тряпочку» и купил за тысячу рублей, а это оказалась ранняя работа Ильи Машкова 1908 года. Так вот, сейчас есть возможность увидеть, какое сокровище валялось на чердаке в пыли в ожидании покупателя. «Натюрморт с узорной скатертью, белой чашей и фруктами» — та самая работа.
Для меня эта выставка еще и очень личное событие и огромный повод для радости. На третьем этаже представлены работы четырех современных художников в духе фовизма и авангарда. Тут оговорюсь, что в числе кураторов — директор музея Юлия Петрова и заместитель директора Пушкинского музея Илья Доронченков. Так что отбор был очень серьезный. И его прошла Варя Выборова — резидентка галереи Postrigay Gallery. Это невероятное ощущение: когда долго и кропотливо работаешь с художником, и он на твоих глазах буквально получает «Оскар» в российском арт-мире.
Варя — очень чувственная и трепетная художница, и это отражается в ее работах. На ее картинах тепло, радость жизни, солнечные блики и ее любимая собачка Белочка. Она развивает идею Матисса об «удобном кресле» для уставшего человека. У него она наследует художественный метод, у Пьера Боннара — символизм предметов из нашей повседневной жизни, а у Мориса Дени — силу цвета. И на этой почве прорастает новое искусство, уникальный почерк, который не спутаешь ни с одним другим.
Выставка «Русские дикие», кажется, то, что сейчас нужно как никогда. Место, где можно почувствовать уникальность нашего искусства. Увидеть, какими тонкими нитями связаны разные страны и разные поколения. И просто побыть среди искусства, которое уже не выводит из равновесия, а будто погружает в бесконечное лето и яркие краски.
24.06.25, 14:59