«Я хочу показать то, что я люблю, то, что я действительно люблю», — заявила Мария Грация Кьюри вчера, прежде чем вывести на подиум круизно-кутюрную (31 образ из 80 из новой кутюрной коллекции Bella Confusion) коллекцию, показанную в родном для дизайнера Риме.

В качестве локации она выбрала сады виллы Альбани Торлония в сердце Вечного города. Поводов для возвращения «к истокам» у Марии Грации несколько. И речь не только об уходе Кьюри с поста креативного директора французского дома, официальное объявление которого мы ожидаем буквально с минуты на минуту. С 2020 года вместе с дочерью Ракеле Реджини Мария Грация восстанавливает частный и камерный Teatro della Cometa, построенный меценаткой и покровительницей авангардного искусства Мими Печчи-Блант. Открытие обновленной локации совпало со вчерашним показом (что неудивительно). 

Собственно, семье Печчи-Блант свою лебединую песню (скорее всего) Мария Грация и посвятила, пригласив к сотрудничеству художника Пьетро Руффо, оркестр Sinfonietta и британского композитора Оливера Коутса, а также попросив гостей облачиться в белый и черный. 

Со слов зарубежных коллег из Vogue, роман La Bella Confusione, действие которого происходит в Риме 1960-х годов, стал одной из отправных точек в создании этой коллекции. Работа Франческо Пикколо также определила то, каким будет шоу. Помимо прочего, считали в коллекции отсылки и к White Collection Валентино Гаравани 1968 года, которую «последний император» показывал тоже в Риме.

Показ открыли сразу несколько образов, так или иначе отсылающих к смокингу, — все из белоснежного шелка. Следом увидели полупрозрачные многослойные платья, которые могли бы носить современные римские богини, например, накидывая на плечи тренч или укороченный полушубок. Еще дальше — расшитые цветами кейпы и прозрачные платья. Последние носили поверх кружевных чулок и комплекта белья, пикантно приправляя образ контрастной лентой на глазах.

То ли богини, то ли воительницы, то ли светские дивы Марии Грации (и, кажется, одно не исключает другого) запросто миксуют рюши с приталенными пиджаками, вместо кипенно-белого отдают предпочтение пыльно-розовому, золотому и, разумеется, черному; а кружево, вышивку и покатые плечи сменяют на бушлаты, перья, бархат и цветы, буквально выбивающиеся и распускающиеся на органзе. Были здесь и излюбленные дизайнером венки со средневековыми воротниками, и переливающиеся платья в пол, и те, по которым с точностью можно сказать (спасибо кропотливой работе ателье Dior за это), что перед нами — настоящая богиня.