Поиск

«Этот художник стал человеком мира»: Анастасия Постригай — о Марке Шагале

«Этот художник стал человеком мира»: Анастасия Постригай — о Марке Шагале

В преддверии выставки «Марк Шагал. Радость притяжения», которая откроется в Пушкинском музее 11 декабря, колумнист BURO. и искусствовед Анастасия Постригай рассуждает о том, как культурный код становится основой уникального высказывания, — на примере одного из самых ярких художников XX века.

«Этот художник стал человеком мира»: Анастасия Постригай — о Марке Шагале (фото 1)

Анастасия Постригай

колумнист BURO., искусствовед, галерист и ректор Академии Op-Pop-Art

«Этот художник стал человеком мира»: Анастасия Постригай — о Марке Шагале (фото 2)

Сейчас ведется много разговоров о русском культурном коде. Так уж получилось, что обстоятельства подтолкнули нас всмотреться в себя и задуматься, что нас определяет, а эта тема сама по себе очень актуальна для современного искусства. Мы с коллегами-галеристами всегда советуем художникам с самых первых шагов не только искать свои корни и индивидуальность, но и выбирать собственную нишу в арт-мире. Создавать язык, который будет отражать идентичность, оставаясь понятным в любой точке света. Звучит сложно, и хорошо бы в этой ситуации иметь перед глазами пример. Наверное, один из самых ярких — это Марк Шагал.

Этот художник стал человеком мира. По современным меркам, можно сказать, и брендом. Его судьба — одно бесконечное путешествие по Российской империи и за ее пределы. Шагал известен тем, что впитывал все увиденное в жизни и в искусстве — и воплощал это в своем очень узнаваемом стиле. Но где бы он ни создавал свои работы, каждый сантиметр на них пропитан ощущением дома, а он у человека только один, сколько бы тот ни кочевал.

Начать можно с самой очевидной отсылки к биографии художника. Для Шагала родиной и одним из вечных сюжетов был Витебск. Сейчас это Белоруссия, а в 1887 году город был частью Российской империи. Казалось бы, не самое знаменитое место, большинство зрителей ни разу там не были. Но Шагал смог так вплести родной город в свое искусство, так показать его атмосферу, что этот образ стал абсолютно прозрачным и понятным.

Картина «Материнство» (1913) — как раз такой случай. Место действия, конечно же, Витебск. На произведении мы видим простую женщину, указывающую на еще не родившегося ребенка. Здесь и отсылка к иконописной традиции, и ее нарушение. А в небе — пирамиды, напоминающие об исходе еврейского народа из Египта.

«Этот художник стал человеком мира»: Анастасия Постригай — о Марке Шагале (фото 3)
Марк Шагал, «Материнство», 1913. Источник: Stedelijk Museum Amsterdam
«Этот художник стал человеком мира»: Анастасия Постригай — о Марке Шагале (фото 4)
Марк Шагал, «Свадьба», 1911. Источник: Centre Pompidou

«Этот художник стал человеком мира»: Анастасия Постригай — о Марке Шагале (фото 5)

Картину «Свадьба» Шагал написал уже в Париже, в 1911 году. Мы видим все тот же Витебск, еврейскую свадебную процессию. Но здесь уже включается более яркий колорит, небо сформировано геометрическими фигурами. Парижские тренды того времени наслаиваются на воспоминания о родном городе и ритме его жизни.

Похожая история с «Автопортретом с семью пальцами» (1912–1913). Мини-экскурсия в одной картине: слева за окном — Париж, справа на стене — Витебск, а семь пальцев на руке художника — напоминание о поговорке на родном для Шагала идише: если что-то сделано «семью пальцами», значит, получилось хорошо.

«Этот художник стал человеком мира»: Анастасия Постригай — о Марке Шагале (фото 6)
Марк Шагал, «Автопортрет с семью пальцами», 1912–1913. Источник: Comité Marc Chagall / Stedelijk Museum Amsterdam
«Этот художник стал человеком мира»: Анастасия Постригай — о Марке Шагале (фото 7)
Марк Шагал, «Обнаженная над Витебском», 1933. Источник: Dallas Museum of Art

«Этот художник стал человеком мира»: Анастасия Постригай — о Марке Шагале (фото 8)

Проматываем время чуть вперед, в тридцатые годы, когда в воздухе уже чувствовалась тревога. Художники всегда чутки к таким процессам, и Шагал создает «Обнаженную над Витебском» (1933). Спящая девушка лежит спиной к зрителю, ее постель — серое небо и опустевшая улица. В углу видно вазу с цветами, но они не добавляют уюта. Будто, наоборот, подчеркивают, что это затишье перед грозой, а не безмятежность.

У Шагала даже люди в небе летают неспроста. В хасидских преданиях, которые точно знал художник, много бытовых чудес. И это волшебство, будто из ярких снов, проступает на ткани его произведений.

Парят у Шагала еще и рыбы — и они тоже неслучайные гости в системе образов художника. Отец его был торговцем селедкой. Шагал очень ярко помнил и запах рассола, и сыпавшуюся во все стороны чешую, и свои переживания из-за того, что отцу приходится таскать тяжелые бочки и доставать рыбу замерзшими руками.

Получается, что Шагал воплотил свой уникальный опыт в языке, который понятен каждому. В этом и вдохновение, и подсказка: можно и нужно использовать свой культурный код, чтобы сказать новое слово. И никакие языковые барьеры здесь не будут помехой.

Уже в следующем месяце на свидание с искусством Шагала можно будет пойти в Пушкинский музей. С 11 декабря он впервые за сорок лет откроет выставку художника, где покажет практически все произведения, которые хранятся в российских собраниях. Заранее понимаю, что в моем случае одним визитом не обойдется. Экспозиция будет открыта до 16 марта, так что будет время максимально ею насладиться.

Статьи по теме

Подборка Buro 24/7

Больше