От эскиза к сцене: 5 спектаклей, выросших из «Питчинга» Мастерской Брусникина

«Питчинг» родился как аналог киноиндустриального формата, но адаптировался к театральным условиям. Один вечер, четыре эскиза — только сцена, режиссер и актеры. Здесь пересекаются документалистика, пластика, музыка, стендап и предметный театр. Тематика не ограничена, ценятся живой взгляд и свобода формы. Победитель получает грант и возможность войти в репертуар следующего сезона, а дух свободы, по словам креативного продюсера Марии Синицыной, — главная ценность проекта.

В этом году зрители увидели четыре эскиза: эпос о мягкой силе женщины «Авдотья Рязаночка», рассказанный языком физического театра в постановке Анжелики Катышевой; панк-оперу «Павлик Морозов — суперзвезда» Мирослава Лашкевича; эпическую трагикомедию с элементами физического театра «Злая тетя» в постановке Светланы Шуйской и абсурдистский хоррор «Черная пурга» Сергея Щедрина. Последний и стал победителем — точно увидим спектакль среди премьер сезона 2025/26.

Фантазийная опера по рассказам Юрия Мамлеева — мистика, метафизика и музыка в одном спектакле. Вместе с композитором Никитой Лозовским и художницей Катей Эрдэни режиссер Арсений Мещеряков создает гипнотический визуальный и звуковой мир, в котором реальность размывается. Здесь герой — это человек, стремящийся к просветлению, но падающий в бездну. Спектакль структурирован как альбом: каждый «трек» основан на отдельном тексте Мамлеева. Сцена превращается в портал, ведущий в потустороннее измерение человеческой души. Психоделическая эстетика спектакля родилась на стыке литературы, музыки и визуального театра.

Вдохновением послужили эксперименты арт-группы «Электронная сигарета». Мамлеев описывает человека как вертикаль, устремленную одновременно к небу и в бездну, — и спектакль следует этой логике. Это не инсценировка, а театральный опыт, в котором внутреннее переживается телесно.

Юрий Клавдиев написал фантасмагорию — режиссер Сергей Карабань превратил ее в театральный микс абсурда, черного юмора и тревожной реальности. В интернате для подростков вдруг гаснет свет — либо дети устроили деструктивную выходку, либо мир и правда заканчивается. Трое друзей оказываются в центре этого сюжета: кто они — бунтари, катализаторы хаоса или просто свидетели системного краха? Пространство школы постепенно превращается в метафизическую ловушку, а взрослые вынуждены искать выход в темноте — не только буквально, но и этически.

Постановка балансирует на грани гротеска и социальной драмы. Эстетика напоминает сатирические киножурналы, но с мрачным подтекстом. Пьеса показывает, что страх перед неизвестным объединяет всех — от директора до последнего воспитанника. «Когти» — спектакль о личном выборе, который каждый делает в условиях хаоса.

Как посчитать Вселенную через капусту? «Дыры» — это философская комедия, где базар соседствует с космосом, а бытовое — с экзистенцией. Две продавщицы на рынке пересчитывают овощи и, кажется, открывают черные дыры в обыденности. Тексты Лидии Головановой, вошедшие в шорт-лист «Любимовки», стали для режиссера Алексея Мартынова поводом для размышления о масштабах человеческого «я». Здесь нет жесткого деления на роли: героини одновременно в диалоге с реальностью и с бесконечным пространством.

Ироничный, музыкальный, почти медитативный спектакль предлагает зрителю поймать себя на мысли: а не мы ли те самые звезды, которые гаснут и загораются? Поэтика текста и его «открытость» делают постановку живой и изменчивой. Премьера прошла в ШДИ, а затем спектакль перешел в репертуар «Практики». Это театр, который начинается с картошки — и уводит в бесконечность.

Марсианский офис, где кулеры, планерки и кофебрейки — все как на Земле. Вот только Земля больше не выходит на связь. Постепенно становится ясно: это не столько научная фантастика, сколько метафора эмиграции, заброшенности и одиночества. Персонажи держатся за рутину, как за спасательный круг, надеясь, что кто-то вспомнит о них. Но кто — и зачем? Саша Золотовицкий выстраивает спектакль как исследование памяти: через флешбэки, травмы и смешные бытовые диалоги мы понимаем, что Марс — это не планета, а состояние. Каждый герой здесь убегает от чего-то, но сталкивается в итоге с собой. Это тихая, но пронзительная история о невозможности отрезать прошлое. А еще — о том, что даже в изоляции можно начать жить заново. Спектакль делает понятным опыт многих людей, которые чувствуют себя чужими в собственном мире.

Мюзикл-антиутопия в стихах, в котором лирика встречается с машиностроением. Выпускница биоинститута Катя Мотылькова устраивается на завод по выращиванию самолетов и оказывается в самом сердце государства, где говорят стихами и верят в идеологию, которую не выбирали. Авторы спектакля — поэты Андрей Родионов и Екатерина Троепольская — создали пьесу еще в 2011 году, и сегодня она звучит особенно остро. Это ретрофутуризм с маяковским размахом и точным чувством трагикомедии.

Язык пьесы — это отдельный персонаж: сочный, поэтичный, меткий. «Нур эскадрилья» будто собрана из литературных отсылок, воспоминаний, утопий и фобий. Завод здесь — символ системы, в которой личное растворяется в функциях. При этом спектакль полон человеческого: любви, сомнений, усталости. Стихи в нем не украшают, а объясняют — как именно устроен мир, где самолеты растут в теплицах.